Форум » Архив Игры » Недалекое будущее. Комната Фейнриэля. » Ответить
Недалекое будущее. Комната Фейнриэля.
Bethany Hawke: Комната в Казематах, рассчитанная на двух человек, но Фейнриэль живет в ней один. Скромная обстановка, много книг и свитков, некоторый творческий беспорядок.
Ответов - 19
Bethany Hawke: Бетани старалась как можно больше свободного времени проводить с Фейнриэлем. Молодой маг был ей симпатичен, с ним всегда было интересно и легко, да и чародейка старалась за ним приглядывать, памятуя, как тяжело юноше было в Кругу в первое время. В этот раз девушка шла к комнате друга, стараясь подавить легкое чувство стыда: умом она понимала - не ее вина, что последнюю неделю у нее было очень много дел, а Фейнриэль усиленно занимался с Первым Чародеем, развивая свой редкий талант. Тем не менее, она чувствовала вину, что так долго не находила времени поболтать с юношей, узнать как у него дела. Комната Фея ничуть не изменилась с того момента, как Бетани была тут последний раз. Те же свитки и книги, разбросанные по всем горизонтальным поверхностям, оплывшие свечи, умывальник в углу, двухъярусная кровать. Только хозяин комнаты в кои-то веки не читал и не писал что-то увлеченно. Вид у Фейнриэля был... странный. Бетани даже не сразу смогла определить выражение его лица. И сходу заволновалась. - Сосисочка? Что-то случилось?- спросила она, подходя ближе.
Feinriel: - Бетани! – Фейнриэль был так поражен внезапным появлением подруги, что даже не отпарировал привычным «булочка!». По правде говоря, он чувствовал себя несколько… заторможено. Молодая чародейка уже переступила порог комнаты, успела поздороваться и уже задала какой-то вопрос, а Фейнриэль только сейчас сообразил, что неплохо бы ответить приветствием на приветствие. - Я в порядке, - улыбнулся он, поднялся и, чтобы девушка могла присесть, торопливо расчистил место на кровати, заваленное пустыми и исписанными свитками. Следовало закончить работу по духовной магии, вот только настроения не было совершенно, и Фейнриэль то и дело ловил себя на том, что битых полчаса сидит, гипнотизируя стену и кусая кончик пера. Приходил в себя, сам же на себя ругался, заменял пожеванное перо другим… и все повторялось сначала. - Ничего не случилось, - когда Фейнриэль начинал нервничать, он тормошил все, что под руку попадется. Сейчас под руку попалась собственная косичка – он ухватил ее за кончик, оплел вокруг пальца и нервно улыбнулся девушке, - а ты-то сама как? Как твоя малышня? Такое чувство, что мы сто лет не виделись! Следовало как можно скорее перенаправить внимание Бетани со своей персоны.
Bethany Hawke: Бетани сощурилась, скрестив руки на груди. С Фейнриэлем точно было что-то не так. Он не отреагировал на "сосисочку"! Обычно он начинал что-то бурчать и в ответ всегда называл ее "булочкой", и эта маленькая традиция очень нравилась девушке. Но сегодня Фей был рассеянный, на столе магичка заметила несколько потрепанных и обгрызенных перьев, будто молодой человек безжалостно терзал зубами орудия своего труда. Бетани напряглась еще больше. Подойдя поближе к приятелю, она поймала его за запястье, остановив руку, дергающую косичку. - Фей. Тебя кто-то обидел? Что случилось?
Feinriel: - Булочка! - запоздало среагировал Фейнриэль, - Нет, меня никто не обижал, с чего ты взяла? - он мягко высвободился. По правде говоря, он начинал паниковать. Даже глянул мельком на себя в зеркало, может быть, странно выглядит? Да нет, вроде бы все нормально, как обычно - волосы заплетены, в одежде никакого беспорядка, да и откуда бы ему быть? Да, вчера вечером он снова задержался у Орсино, но вернулся в комнату, когда едва ли перевалило за полночь, и сразу же лег спать. При мысли о Первом чародее бросило в жар. Пытаясь скрыть лихорадочный румянец, вспыхнувший на бледных щеках, Фейнриэль отвернулся к окну, под предлогом внезапно проснувшейся тяги к порядку, начал оттирать пальцем чернильные пятна. Впрочем, через пару минут признал бесполезность сего занятия - пятна были посажены давно, въелись глубоко в дерево, отчего счистить их обычным путем не представлялось возможным.
Bethany Hawke: Фей заюлил, начал отворачиваться, словно в глаза смотреть не хотел. Провинился? Все-таки что-то случилось, а он не хочет по каким-то причинам рассказывать об этом подруге? Да что ж такое могло с ним случиться, что Фей не хочет говорить?! Теперь уже Бетани заволновалась всерьез. Она попыталась коснуться ладонью щеки друга, но Фейнриэль отвернулся к окну, сделав вид, что очень увлечен попыткой навести на столе порядок, и рука девушки соскользнула. Некоторое время чародейка растерянно смотрела на полуэльфа, лихорадочно соображая. На Фейнриэля обычно было бесполезно давить: если он решил умолчать о чем-то, то вытягивать из него слова и клещами было бы бесполезно. Такое случалось очень редко, обычно юноша охотно делился с подругой всем. Бетани попыталась сложить воедино увиденное. Румянец не то от стыда, не то от смущения, бегающий взгляд, рассеянность...Ох, Создатель, неужели Фей влюбился! Сама Бетани никогда еще не бывала влюблена и не знала, как ведут себя люди, захваченные чувством, но читала об этом в книгах. Картинка получалась очень похожая. Но в кого же мог влюбиться тихий юноша, поглощенный учебой и стремлением овладеть своим даром? Вроде бы магичка не замечала, что он много общается с кем-то из девушек... или юношей. - Фейнриэль! - строго сказала она, упирая руки в бока и глядя на друга серьезным взглядом. - Если случилось что-то серьезное, лучше расскажи мне. Может, я смогу помочь как-то. Или давай лучше сразу обратимся к Первому Чародею, вдруг он сможет разобраться в проблеме? Чародейка ни на мгновение не поверила, что все в порядке, уж слишком странно вел себя Фей. И вдруг поймала себя на том, что ей обидно это недоверие.
Feinriel: При упоминании наставника Фейнриэль невольно вздрогнул. - З-зачем к Первому чародею?! – от шока он даже начал заикаться, - Не надо к Первому чародею! Неужели она догадалась? Как?! Каким образом?! Быстро посмотрел на сердитую Бетани, поглощенную желанием разобраться в проблеме друга, и тут же отвел взгляд. Нет, не может быть. Никто не знает и знать не может. Был бы на месте Бетани кто-то другой, Фейнриэль даже не задумываясь, выставил бы прочь, даже не вступая в дискуссию. Но с друзьями так не поступают. Не то, чтобы он не доверял девушке, и сомневался в ее умении хранить секреты, нет – очень хотел бы поделиться своим неожиданным счастьем, но… обычно то, что знает один – знает один. Если знают двое – знает третий, а если знает третий – знают все. И вот чтобы узнали все, как раз не входило в планы Фейнриэля, огласка была бы не просто неприятной, а и опасной. Поэтому юноша принял единственно верное решение – отпираться до последнего. Мысленно попросив прощения у подруги, он сложил руки на груди в неосознанном жесте защиты и приготовился к обороне. - Бетани, - решительно заявил он, - я ценю твою заботу. Но правда же, твои опасения беспочвенны! Меня никто не обижал, и ничего серьезного не случилось! Клянусь, это правда.
Bethany Hawke: Фейнриэль ей врал. Ох, как же это было обидно! Бетани не раз уже в своей жизни убеждалась, что доверять первому встречному не стоит - это было попросту опасно. Но уж если кто-то располагал девушку к себе настолько, что она начинала верить, то в ответ она ожидала того же. Доверия. Искренности. Фейнриэля чародейка считала своим другом. Он не раз рассказывал ей свои секреты той или иной степени серьезности, рассказал даже про свой особенный талант. Девушка давно убедилась, что полуэльф не предаст, не будет смеяться над ней, не побежит болтать на каждом углу. Она доверяла Фею всецело, почти как Гаррету. И совершенно не ожидала, что он вдруг замкнется и станет врать. Ну хотя бы сказал бы, что не может открыть секрет, если уж на то пошло! Она бы поняла, не стала бы донимать, неужели за то время, пока они дружили, Фей не понял этого? Глаза у Бетани подозрительно заблестели. Обида, самая натуральная обида, надо же. Еще несколько лет назад она бы и не подумала, что способна так остро реагировать на секреты чужих людей. А тут какая-то недоговоренность - и уже глаза на мокром месте, и хочется по-детски крикнуть "ну и не надо мне твоих секретов!", развернуться и уйти. Молодая магичка ни на минуту не сомневалась, что Фей сказал неправду. Было что-то о чем он не хотел говорить. Потому что не доверял ей. И это было самым неприятным - понимать, что друг ей не доверяет. - Разве я не умею хранить секреты, Фей? - спросила она тихо. - Я всего лишь беспокоюсь за тебя, ведь ты мой друг. Прости...
Feinriel: Вот тут юноша начал чувствовать себя настоящим подлецом и обманщиком. Если бы Бетани начала негодовать, требовать, вдруг разозлилась бы на него... но к такой тихой обреченности Фейнриэль не был готов. Она же искренне переживает за него! А тут еще слезы. Что делать, когда девушка плачет, он не знал совершенно. Наверное, обнять, успокоить, пообещать, что сделает для нее все, что угодно? И потом, если взять с нее слово, что она никому-никому не скажет, может быть и обойдется. Кому же еще довериться в этом мире, если не друзьям? - Бетани, - беспомощно сказал Фейнриэль, погладив ее по плечу, - ну не плачь, пожалуйста. Я правда не могу сказать, ну... - глаза Бетани тем временем наполнялись слезами, - ну пожалуйста! Что угодно скажу, только не это. Ну... ну я не могу, это же не только мой секрет! - девушка шмыгнула носом, - Я... хорошо. Я встречаюсь с одним человеком. И это все, что я могу сказать!
Bethany Hawke: Наверное, если бы это был не Фейнриэль, Бетани гордо вскинула бы голову и ушла, тихонько прикрыв за собой дверь. Чтобы потом долго еще дуть на воду, обжегшись на молоке, и запретить себе доверять кому-либо, кроме братьев и мамы. Но Фей смотрел на нее таким взглядом и казался таким трогательным, что девушка помимо воли размякла. Ощущая себя обиженной и неожиданно так распереживавшись по этому поводу, она едва сдерживала слезы и злилась на себя за это. Клубок эмоций встал в горле комом, не давая ни вздохнуть, ни сглотнуть. Пришлось приложить усилие, чтобы снова придти в себя. Однако когда Фей сказал про то, что все-таки встречается с кем-то, Бетани тут же забыла про обиду. Ого! Ну надо же, а она пропустила такое событие! Ее друг все-таки влюбился! Но как же она ухитрилась проглядеть?! Ведь Фей задерживался только у наставника, у Первого Чародея. Неужели у него еще оставалось время, чтобы увидеть кого-то и влюбиться? Да не просто! Судя по словам молодого человека, это уже не была платоническая влюбленность, он так и сказал, "встречаюсь". Магичка искренне обрадовалась за приятеля. И немножко, самую-самую капельку позавидовала. Наверное, это прекрасно - знать, что тебе отвечают взаимностью, иметь возможность наслаждаться этим состоянием. Бетани никогда не была серьезно влюблена, и уж тем более никогда ни с кем не встречалась, не бегала на свиданки под покровом темноты. С такими братьями, как у нее, попробуй-ка! Был правда, в Казематах один человек, к которому она испытывала некую симпатию, но девушка даже думать себе об этом запрещала. Нет-нет, это всего лишь дружеское расположение и уважение, не больше. Теперь ей очень хотелось расспросить друга о том, что он чувствует. - Ох, Сосисочка, как я рада за тебя! - улыбнулась магичка и схватила друга за руку.- Я никому не расскажу, ты же знаешь! Ведь ты доверил мне тайну, куда более важную для тебя, про твой дар...
Feinriel: - Булочка, - кисло улыбнулся Фейнриэль. Оказалось не так сложно поделиться с подругой, хотя, конечно же, «я встречаюсь» не совсем точно отражало то состояние, в котором он пребывал. По девушке было видно, что она просто сгорает от нетерпения, желая выспросить все подробности его романа, ведь что уж там, сказал «а», говори и «б», но Фейнриэль не представлял, сколько сможет рассказать без риска обнаружить личность того, с кем он. Да и как поведать такое? С выражением своих чувств и мыслей у полуэльфа всегда были проблемы, ну вот как описать состояние влюбленности? Эти… периоды безумия, «житьнемогу-умрупрямсчас», которые сменяет тихое счастье, подобно тому, как бушующее море становится после безмятежной гладью. Когда все мысли прикованы к одному существу, и роится клубок мыслей, невнятных, оборванных, сменяющих одна другую как стекла калейдоскопа – и снова тревожно, а потом опять спокойно и хорошо… Когда, кажется, жизнь готов отдать за поцелуй, за прикосновение, а потом умираешь в чужих объятиях, почти что в прямом смысле умираешь, но уже от счастья? - Спасибо, я верю, что никому не скажешь, - выговорил наконец Фейнриэль, понадеявшись, что на этом допрос с пристрастием окончится.
Bethany Hawke: Вид у Фейнриэля сделался мечтательный до невозможности, Бетани даже фыркнула тихонько, так забавно это выглядело. По всему видно - влюбился Сосисочка капитально, вон какая улыбочка на губах. Слова друга показались девушке чем-то вроде одобрения. Доверяет, значит расскажет все, так ведь? Тем более, Фей действительно знал, что может на нее положиться. От Бетани Хоук никто не услышит ни слова. Наверное, ей не надо было лезть не в свое дело. Наверное, стоило оставить влюбленного друга наедине с его влюбленностью, но природное любопытство пересиливало. - Тогда кто она, Фей? - спросила чародейка шепотом, заинтригованно глядя на приятеля. - Почему ты не хочешь сказать мне? Это кто-то из старших магов? Кто-то из города, и вы не можете быть вместе, потому что ты живешь тут? Или... храмовник? Последняя мысль показалась Бетани глупой. Разве Фейнриэль влюбился бы в храмовника?
Feinriel: Когда Бетани упомянула старших магов, Фейнриэль внутренне напрягся, но тут прозвучало «храмовник», и от удивления он даже забыл о необходимости выбирать слова. - Нет, не храмовник, - ответил юноша, - и вообще, почему «она»? – тут же сообразив, что совершил промах, мысленно дал себе подзатыльник, - Я… я хочу сказать, что да, логично предположить, что мы живем здесь, поэтому точно не из города, - речь становилась бессвязной, в попытке отвлечь внимание подруги от того, что он уже наполовину проговорился, полуэльф пытался выкрутиться и увязал все глубже, как угодившая в патоку оса, - но храмовник? Нет, ну конечно же, нет! В смысле, я хочу сказать, что некоторые из них вполне даже симпатичные, но нам же нельзя и вообще… Взгляд, который он кинул на девушку, был откровенно умоляющим.
Bethany Hawke: Когда Фей начал путаться в словах, девушка едва не захихикала. Однако это не помешало ей заметить оговорку друга. Значит, все-таки не "она", а "он"... Что ж, это многое объясняло. Например, почему Фейнриэль не хотел говорить ей о своей влюбленности. Может быть, для него самого отношения с представителем своего пола были чем-то запретным? Или, может, юноша думал, что она отнесется негативно к такой новости? Но ведь Бетани никогда не давала повода так думать. Она всегда нейтрально относилась к предпочитающим свой пол, считая, что это не ее дело, критиковать кто с кем спит. Девушка вздохнула. Ничего, кажется, Фей готов был поделиться с ней своей историей. Надо только помочь ему перестать стесняться. Чародейка подошла ближе к сидящему другу, коснулась его плеча ладонью. - Фей, тебе не надо волноваться. Даже если это храмовник... сердцу ведь не прикажешь. Ты можешь не бояться довериться мне. Может быть, я смогу чем-то помочь? - Бетани сжала пальцы на плече друга, ощущая, как напряжены мышцы. Разговор давался ему нелегко, но теперь юной магичке казалось, что он и сам рад бы поделиться с подругой, только тревожится или стесняется, или все вместе. - Даже если это кто-то из старших чародеев, тут ведь тоже можно что-нибудь сделать...
Feinriel: Фейнриэль уже не знал, плакать ему или смеяться. Он даже представить не мог, что Бетани может быть столь настырной. Но да, она ведь хочет ему помочь, хотя чем можно «помочь» в его ситуации? - Булочка, - страдальчески выговорил он, падая на спину и накидывая на голову покрывало; «если я спрячусь с головой, чудовище, которое живет под кроватью, не заметит меня и уйдет», - ну почему тебя так интересует, с кем я сплю? – глухо донеслось из-под одеяла, затем раздался душераздирающий стон. Какое-то время Фейнриэль лежал в позе прожаренной на солнце медузы, затем откинул одеяло и сел. - Ладно, - он глубоко вздохнул, - Хорошо. Я скажу, кто это. Только чтобы больше между нами эта тема не поднималась, - Фейнриэль взглянул в глаза Бетани, казалось, она вся превратилась в слух. – И нет, демон побери, это не храмовник! И это не «кто-то из старших чародеев», а первый чародей, - выдохнул, хмуро посмотрел на девушку, - Теперь ты довольна?
Bethany Hawke: Ох, наверное, все-таки не стоило Бетани так настойчиво лезть, куда не просили. И ведь была, была мысль оставить друга в покое, дать ему возможность самому разобраться в себе. Так нет же, как будто демон попутал - обязательно надо было помочь, попытаться разобраться, а значит, выяснить, кто же все-таки стал большой любовью Фейнриэля. Узнала. Стало легче? Первым ощущением девушки было недоумение. Как будто по затылку стукнули большой мягкой подушкой и умение соображать куда-то испарилось. В голове пусто, только одна мысль: "Ой!" Чародейка пошарила позади себя рукой, нащупала сбоку столбик кровати, поддерживающий второй ярус, и, перебирая по нему внезапно ослабевшими руками, опустилась на ложе, едва не промахнувшись мимо. Ноги неожиданно перестали держать. Наверное, именно это состояние и называется шоком. Девушка таращилась на друга огромными глазами и, кажется, дышала через раз. От удивления. Юной магичке, ученице Орсино, и в голову не приходило, что Первого Чародея вообще можно рассматривать, как объект увлечения. Он был старше, неизмеримо мудрее, опытнее. Бетани обожала его, но только как наставника, учителя, не больше. И то, что Фейнриэль... И Первый Чародей... Мысль об этом не то чтобы казалась ей дикой или крамольной - попросту не приходила в голову. Вообще. Ни разу. Магичка подавилась вздохом. Выражение лица у Фея было такое, что она сразу отбросила мысли о том, что он разыгрывает ее. - Ты не шутишь, - прошептала она хрипло. - Ох, Сосисочка!
Feinriel: - Создателя ради, Бетани, прекрати меня так называть! - Фей раздраженно дернул плечами. Теперь он злился. На Бетани за ее настойчивость, на себя, за то что его оказалось так легко вызвать на откровенность. Конечно, Орсино не говорил прямо "не вздумай говорить Бетани", - скорее всего, он догадывался, что когда-нибудь Хоук станет известно об их отношениях, все-таки единственный друг в Круге... но все равно чувствовал себя последним треплом. Нет, конечно, сказать подруге это не все равно, что выйти на площадь Казематов и крикнуть во все горло: "Я любовник Первого чародея!". Но все-таки неприятно. - И да, я не шучу, - он сложил руки на груди. - Может тебе хочется знать какие-нибудь еще подробности? - вышло откровенно зло, и Фейнриэль это почувствовал, - Может быть, мне рассказать, когда это началось? Когда я осознал свои чувства к наставнику? Как это было у нас в первый раз? И где это было? Вид у Бетани был такой откровенно потерянный, что Фейнриэлю вдруг стало стыдно. Зачем он в самом деле так... Она ему помочь хотела, не ее вина, что приятель закрутил роман не с каким-нибудь учеником, даже не просто со взрослым магом, а с самим Орсино... - Извини, - глухо сказал Фейнриэль. - Я не хотел так на тебя набрасываться.
Bethany Hawke: Фейнриэль начал заводиться. Если бы Бетани была эльфом, она прижала бы уши виновато. Од давлением гнева друга даже удивление и оторопь схлынули, оставляя место недоумению и обиде. Девушка не понимала причин таких резких перепадов настроения. Он же хотел рассказать, хотел поделиться, разве нет? И теперь такая внезапная злость... - Нет, Фей. Я не хочу подробностей. - получилось слишком обиженно, и девушка снова разозлилась на себя. Ну что она такого сделала, чем вызвала этот гнев? Если Фейнриэль так не хотел ей рассказывать про себя и... Первого Чародея, разве не мог он просто сказать "Извини, подруга, я сейчас не готов об этом говорить"? Ну, или что-то в этом роде. Она бы поняла и перестала его донимать. Только сейчас чародейка посмотрела на себя со стороны и поняла, что могла показаться излишне... назойливой в своих расспросах. Но ведь она хотела как лучше, хотела помочь! У Фейнриэля тут же сделался виноватый вид, и девушке стало совсем стыдно. - Прости меня, Фей, - тихо сказала она, заглядывая в лицо другу и протягивая раскрытую ладонь в примиряющем жесте. - Я не хотела тебя обидеть или задеть.
Feinriel: - Да ладно, - раздражение Фейнриэля улеглось так же быстро, как и нахлынуло. Теперь, когда между ними не осталось недосказанностей, юноше вдруг захотелось громко и вдохновенно рассказывать о своей любви, о том, как он счастлив, какой замечательный Орсино, и... и все такое... Но должно быть, со стороны это выглядело бы откровенно глупо, поэтому он сдержался. - Я знаю, что ты не хотела. Ты меня тоже прости, Бет. Я тебе не говорил не потому, что не доверяю, а просто... просто спугнуть боялся, что ли. "А сейчас не боишься?" - сам собой возник в голове вопрос. - И сейчас боюсь, - откровенно ответил он вслух, - ужасно боюсь. Их разговор начал напоминать диалог из романа, который Фейнриэль пролистал по диагонали неделю назад, когда не был уверен в том, что Орсино согласится быть с ним и судорожно искал выход из ситуации - да, такой же бессмысленный и глупый диалог. О своих чувствах Фейнриэль предпочитал не говорить, а доказывать на деле. - Ты главное, при встрече с ним не... не покажи, что в курсе, - хмуро добавил он.
Bethany Hawke: Бетани только всплеснула руками, не найдя сразу слов. - Ну конечно, я никому не скажу! И даже не подам вида. Я не собираюсь... так тебя подставлять! Девушка взяла друга за руку, положив ладонь поверх его пальцев, заглянула в лицо. На лице Фейнриэля одна эмоция сменяла другую: опаска, облегчение, счастливая улыбка, снова тревога. Бетани знала, как тяжело бывает справиться с таким количеством сильных эмоций, навалившихся сразу, и ей хотелось помочь, поддержать, разделить эти чувства, чтобы юноше не было так тяжело. Но тут ничего нельзя было поделать. Невозможно переложить на чужие плечи груз собственных эмоций. Да Фей и не захотел бы. Он был захвачен ими, и пока прекрасно справлялся сам. Единственное, что могла сделать девушка - быть рядом с другом тогда, когда она ему понадобится. Если ему понадобится выговориться, пожаловаться или поделиться чем-то хорошим - она всегда готова его выслушать. Ведь именно для этого нужны друзья, не так ли? - Если захочешь поговорить об этом, я всегда здесь, поблизости. - Бетани сжала руку полуэльфа. - И я очень за тебя рада. За вас. Она не стала напоминать об опасности этой связи, Фейнриэль и так знал, все знал. Он давно не ребенок и он умен, умеет смотреть дальше собственного носа. А значит, прекрасно понимает, насколько шатко и непрочно его положение и как опасны захватившие его чувства. Чародейке не хотелось ни портить настроение другу, ни нагонять тоску менторскими лекциями о вреде половых связей между учеником и наставником, между рядовым магом, пусть и имеющим редкий талант, и Первым Чародеем. Так что она просто улыбнулась Фею, надеясь хоть так выразить теплоту и дружеское расположение. И все же в голове у нее пока не укладывалось Фейнриэль и Первый Чародей. Сосисочка и Орсино. Ну надо же! Как все-таки ехидна бывает судьба...
полная версия страницы